Кто-то поддержал идею, а кто-то нет. Те, кто не поддержал, делятся на две категории - первые лоббировали резкую девальвацию здесь и сейчас, тем более уже "вложившись" в этот сценарий, вторые просто считали, что нашей системе уже ничего не поможет, что, вероятно, и правда, но, возможно в силу молодости, мне кажется, что шанс еще есть.
Тем не менее, мы решили попробовать получить мнение тех, кто профессионально на международном уровне занимается проблемами валютного рынка, при этом его мнение объективно. Для этого мы решили обратиться в Банк международных расчетов (БМР), который находится в Базеле (Швейцария). С февраля по июнь мы пытались разными способами связаться с этим банком, и наконец добились согласия на встречу с его ведущими сотрудниками. Встреча ожидалась в июле, потом в августе, и в итоге она состоялась 11 сентября. Собственно, я только вчера вернулся.
Удалось встретиться с сотрудникам разного калибра, в т.ч. с Hyun Song Shin, признанный в мире "тяжеловес" по макроэкономике. В свое время он был Старшим советником президента Южной Кореи, занимая ведущую роль в определении политики финансовой стабильности страны. Сейчас он руководит исследовательским подразделением внутри БМР. Также планировали встретиться с Claudio Borio (директор департамента монетарной и экономической политики), но не получилось.
Дискуссия была немного сжатой из-за формата встречи, но тем не менее, удалось обговорить самые важные детали. Прежде чем озвучивать некоторые выводы, придется сделать дисклеймер, озвученный ими - они не имеют права вмешиваться в денежно-кредитную политику государства, а потому не дают никаких официальных документов в контексте обсуждения какой-либо инициативы. Но обычно они изучают меры, реализуемые самостоятельно центробанками, чтобы постфактум выяснить для себя эффективность меры. Например, использование NDF в Бразилии или Reserve Option Mechanism в Турции для стабилизации валютных курсов. Естественно, также подчеркивается, что они не могут знать все детали по отдельной стране, а потому их мнение лишь отражает общетеоретический подход, пусть и основанный на максимальном изучении опыта различных стран.
По итогам дискуссии была дана оценкам, что предлагаемые меры, в том числе "тенговая гарантия" могут быть успешными в краткосрочном периоде (short-run) и могут привести к проблемам в долгосрочном периоде (long-run). Дело в том, что в идеале государство должно вести политику, которая вызывает доверие бизнеса и населения, и если этого доверия нет, то решение лежит в структурных реформах (в том числе кадровых). И пока "фундаментал" кривой, то любые попытки исправить эту кривизну в конце концов провалятся. Но если фундаментал начнет меняться, тогда имеет смысл реализовывать меры, которые будут успешными в краткосрочном периоде. Надо еще внести уточнение в понятие краткосрочный период (short-run) - в экономической науке это не период, имеющий четкие временные рамки, а период, в течение которого все долгосрочные факторы неизменные. В нашем случае это значит, что пока не реализованы структурные реформы и цены на нефть будут сохраняться низкими, то все это время будет продолжаться short-run, причем по мере плавного изменения/улучшения прочих" параметров сама конструкция "тенговой гарантии" может меняться в пользу постепенного отказа от нее в силу ненадобности. Здесь есть два риска. Первый связан с тем, что если мера станет успешной, то вдруг может она стать "постоянной", тем самым уменьшив вероятность реализации мер долгосрочных, меняющих "фундаментал" (те самые структурные реформы), и тогда власти начнут придумывать новые "временные" меры в поддержку "постоянной". Второй риск связан с тем, что тенговая гарантия нужна для обеспечения плавной девальвации, но если в силу ее успешности власти начнут держать курс, тогда это начнет искажать логику экономической деятельности, и в какой-то момент минусы превысят плюсы.
Каких-либо оценок, что эта мера "антигосударственная",
"приведет к трате резервов" и т..д. не было. Расходы на "гарантию" в случае девальвации будут, но они тенговые, что, собственно, мы сейчас видим - ведь "тенговая гарантия" уже реализуется, хоть в усеченном виде, что обеспечивает пока лишь социально-психологический эффект, тогда как при полном варианте государство получило бы возможность уменьшить долларизацию и нарастить валютные резервы. В целом, я лично укрепился во мнении, что эта мера имеет хороший потенциал при условии, что она будет предварять структурные меры.
Однако, в части техники процесса применения есть следующие уточнения. Сейчас уже резкая девальвация состоялась, но при этом ожидания дальнейшей девальвации не обнулились, а укрепились. Естественно, девальвация вызвала также рост цен - интересно то, что начали расти цены не только на импортируемые товары, но также на пищевку и стройматериалы, где вроде бы есть свое производство. Собственно, у них тоже есть импортный компонент и валютные кредиты. Высокие инфляционные ожидания отражаются в базовой ставке. Теперь у Нацбанка выбор "из двух зол" - если давать деньги по высокой ставке, то кредиты будут дорогими, а если по низкой, то это провоцирует спекулятивные игры по курсу (ведь получив дешевые тенге, можно заработать здесь и сейчас), тем более, что Нацбанк уже как раньше не может защищать курс. Как и прогнозировалось, курс может сильно двигаться на малых объемах (сегодня он упал до с 265 до 282 тенге за доллар при объемах всего в 26 млн.). Финансовый сектор все больше идет в разнос. Учитывая вышеуказанное, имеет смысл перейти с усеченной версии на полную лишь после того, когда будет понятно, что вышеуказанный сценарий не способствует дедолларизации и стабильности курса, не говоря уже об общеэкономическом эффекте. К тому же, чем ниже курс тенге, тем более успешнее меря себя проявит.
В целом, выражаю отдельную благодарность моему коллеге и другу - Ануару Ушбаеву, который сделал большую работу в части изучения международного опыта. Изучив все эти работы, убедился не только в том, что страны, которые давно живут в рамках рыночной экономики, совершенно широко трактуют ее теоретические основы, и способны идти на самые разные инструменты, не зажимая себя в рамки несуществующих догм. В целом, это был отличный опыт, который позволил не только сильно продвинуться в понимании функционирования зарубежных денежно-кредитных систем, но и обрести большое количество единомышленников, как среди молодежи, так среди тех, кто сейчас близок к принятию решений! Все, что ни делается, - к лучшему! Дай Бог, впереди еще много интересного!
