Экономист Абдрахманов: В Казахстане хронический дефицит долларов

Эксперт поделился мнением об инфляции, «раскулачивании» богатых, инвестициях и зависимости от российской экономики
Экономист Рахимбек Абдрахманов стал гостем Q&A на YouTube-канале Forbes Kazakhstan. Беседу с ним ведущий Виктор Бурдин начал с вопроса о причинах инфляции в Казахстане и ослабления тенге. «Говоря об этом, наши чиновники любят ссылаться на внешние факторы — укрепление доллара, ослабление рубля. Но неужели правительство не виновато в том, что сейчас происходит в казахстанской экономике?» — спросил журналист.

Абдрахманов считает, что внешние факторы не оказывают столь существенного влияния, а инфляция и девальвация в Казахстане вызваны «совсем другими факторами», в первую очередь — структурными проблемами в экономике. «В 2024 году в крупнейшей экономике Европы — Германии — инфляция составила около 2,2%, в США — 2,4%, в Китае даже не дошла до полупроцента. К основным валютам — юаню и евро — доллар укрепился за год примерно на 1% и 2%, соответственно. С одной стороны, эта статистика на внешних рынках, с другой — 20%-ная девальвация и 40%-ная инфляция по году на 20 наиболее значимых товаров и услуг в Казахстане. Поэтому когда наши чиновники говорят про влияние внешних факторов, то это либо логическая, либо намеренная ошибка», — считает экономист.
По мнению собеседника, девальвация — это показатель того, что в Казахстане «хронический дефицит долларов»: ежегодно в казахстанскую экономику заходит гораздо меньше долларов, чем из нее выходит — появляется дефицит, который «мы вынуждены перекрывать различными непопулярными способами, в том числе путем расходования резервов Национального фонда». «В 2024 году в экономику Казахстана зашло примерно $65 млрд иностранной валюты, а вышло только через импорт около $45 млрд. Если к этому приплюсовать валютные оттоки, которые регистрирует Национальный банк, — это порядка $30 млрд, и то, что мы теряем на конвертации и на контрабанде — если все это суммировать, то мы увидим, что у нас дефицит валюты», — говорит Абдрахманов.

Российский рубль не конвертируется в мире, но свободно конвертируется в Казахстане, и это, продолжает собеседник, тоже один из важных факторов инфляции и дестабилизации валютного рынка в Казахстане. «Сегодня российские компании через инструмент конвертации имеют возможность покупать в Казахстане то, что мы приобретаем за рубежом за валюту. Это очень комфортная сделка [для россиян]: для того чтобы покупать необходимую импортную продукцию, им не приходится тратить свои валютные резервы, которых становится все меньше на фоне жесткой санкционной политики», — говорит Абдрахманов. Экономист считает, что «остановить конвертацию в текущих условиях крайне сложно» и что «это может повлечь за собой непредсказуемые, уже не экономические, а политические последствия».
Более 90% валютных поступлений в экономику Казахстана приходят от продажи нефти, газа и металлов и, может быть, немного продукции сельского хозяйства. «Я не говорю, что российская экономика в целом технологичная, но российские компании в сравнении с нашими все же более технологичные. Продавая нам свою готовую продукцию, Россия извлекает технологическую ренту. В то время как мы, в основном продавая сырье, все еще держимся на низкой сырьевой ренте, и поэтому экономика у нас не особо продуктивная. Поэтому поле для маневра небольшое», — продолжает гость эфира.

По мнению экономиста, с конвертацией как с одним из дестабилизирующих казахстанскую экономику факторов «что-то нужно делать». «Например, можно было бы ограничивать хождение рубля либо перейти на расчеты в каких-то других валютах, вероятно, даже не в долларах. Пусть это будет, например, китайский юань. Во всяком случае, Китай — это технологическая экономика, где мы покупаем достаточное количество технологических товаров, и я думаю, это смогло бы поддержать тенге», — предполагает собеседник.
«Как вы считаете, «раскулачивание» богатейших людей в Казахстане, которое началось после Кантара в 2022-м, уже завершилось? Громких кейсов больше не ждать?» — задал еще один вопрос Бурдин. «Гиперконцентрация богатства, и то, что 162 человека — эта цифра, кажется, 2019 года актуальна до сих пор — владеют большей частью казахстанской экономики, а большая часть населения находится за бортом экономического роста и не чувствует роста ВВП, говорит о том, что эта работа не только не завершилась, но и очень далека от финала», — ответил Абдрахманов.

Как экономист и как человек, который «любит изучать историю, в том числе экономическую», он считает, что «раскулачивание» отпугивает инвесторов и сеет панику среди своих же предпринимателей. «Потому что, когда могут раскулачить кого угодно внесудебно, отнять что-то, национализировать и так далее, то это сигнал к тому, что вкладывать в этой стране небезопасно ни своим, ни тем, кто хочет это сделать извне. Поэтому, я думаю, это не лучшая практика. Мой старший коллега [политолог] Досым Сатпаев говорит, нам нужен не новый Казахстан, не старый Казахстан, нам нужен нормальный Казахстан. Вот я добавлю: нам нужно, чтобы правоприменительная практика работала нормально, чтобы суды работали нормально, а не в интересах какой-то узкой группы людей. И чтобы рейдерские захваты бизнеса не были нормой. Лучше в таких терминах говорить», — считает спикер.
«Мера по возврату в Казахстан незаконно выведенных активов не сыграла положительную роль?» — продолжил ведущий. «Нет, конечно, — ответил гость. — Я недавно видел цифры, которые давала Генеральная прокуратура. За два года в страну вернули порядка $3,5 млрд активов. Это значит, что в год мы возвращаем примерно $1,7 млрд. Когда мы говорим о статистике Национального банка, то видим, что из страны уходит в 30 раз больше. Это первичные доходы — это наш чистый валютный отток, который выводят иностранные инвесторы. И еще не известно, что это за инвесторы — может быть, это казахстанцы, которые зарегистрировали офшорные компании где-то на Каймановых островах и выводят свои капиталы за рубеж, что тоже, может быть, не совсем законно», — делится мнением собеседник.

Есть ли риски для урановой промышленности Казахстана оказаться под санкциями (Uranium One — «дочка» «Росатома» — владеет в Казахстане значительным количеством урановых активов), что делать с фондом «Самрук-Казына», о чем сигнализирует «дело Стати» — об этом и другом в полной версии интервью с Рахимбеком Абдрахмановым на YouTube-канале Forbes Kazakhstan.