Правительство и Нацбанк ударили госпрограммами по тенговой ликвидности

06.04.2015

Источник: Forbes Kazakhstan

Национальная палата предпринимателей «Атамекен», которая объединяет весь бизнес, требует дать экономике ликвидности. Нацбанк, который контролирует основную массу финансовых ресурсов, заявляет, что денег и так немало. Правы и те, и другие: ликвидности выделяется много, но широкому кругу бизнеса она недоступна.

Старая песня о главном

Совещание по вопросам экономики, которое прошло в пятницу, 3 апреля, в Алматы, получило широкий резонанс, хотя на самом деле его отличала только новая степень публичности и резкости формулировок. Но сами по себе поставленные проблемы дефицита ликвидности для банков и завышенных ставок по кредитам для бизнеса отнюдь не новы.

Что касается дефицита тенговой ликвидности, то об этом банки заговорили еще в прошлом году, и тогда же они поставили правильный диагноз: проблема имеет искусственное происхождение. Ограничение тенговой ликвидности стало результатом политики, направленной на удержание курса национальной валюты.

Дефицит ликвидности означает, что спрос на кредитные продукты значительно превышает спрос на продукты депозитные. За причиной далеко ходить не нужно - условия по валютным депозитам крайне ухудшились, по тенговым улучшились, но не настолько, чтобы компенсировать девальвационные ожидания.

Поэтому требовать от Нацбанка ликвидности сейчас, в предвыборный период, – это скорее какое-то ритуальное действо с заранее понятным результатом. Тогда уже нужно ставить вопрос конкретно – о проведении девальвации. Эта тема, собственно, тоже поднималась на совещании, но о ней говорили чрезвычайно уклончиво. Например, председатель правления НПП «Атамекен» Аблай Мырзахметов упомянул о таком пути возможных действий, как «уравновесить тенге и рубль».

Цены сравняются сами

Что примечательно, о том, чтобы «уравновесить» тенге, бизнес говорит, так же как о дефиците ликвидности, еще с прошлого года. Однако сейчас эти разговоры выглядят уже несколько заезженной пластинкой, поскольку время не стоит на месте, и ситуация быстро меняется. Российское «царство дешевизны» постепенно сходит на нет за счет опережающего роста цен и сглаживания дисбалансов между членами ЕАЭС. Так, в Казахстане за первый квартал инфляция составила 6,2%, в марте же она вообще замедлилась до 0,1%. При этом по многим товарным позициям за последний месяц зафиксировано снижение цен.

В России же инфляция за первые три месяца 2015 достигла 9%. Во втором квартале прогнозируют ее пик – до 17%. Индекс потребительских цен в настоящее время в годовом выражении уже превышает 16%. В Белоруссии стоимость потребительских товаров сдерживалась только за счет введенного правительством моратория. С этой недели он отменяется в рамках либерализации ценообразования, и эксперты прогнозируют рост цен как минимум на треть.

Понятно, что при таком развитии событий потребительские цены в трех странах скоро достигнут определенного равновесия - о полном выравнивании речь не идет, поскольку его никогда в истории и не было: стоимость товаров и услуг у нас значительно отличается. Поэтому предложение «уравновесить» тенге теряет актуальность, особенно с точки зрения устранения дефицита ликвидности.

Денег достаточно

Зампред Нацбанка Куат Кожахметов, утверждая, что его ведомство предпринимает меры по обеспечению ликвидности, напомнил о выделении коммерческим банкам 130 млрд тенге, финансировании Фонда проблемных кредитов на 250 млрд тенге, а также упомянул госпрограмму «Нурлы жол», финансирование по линии фонда «Даму». И то перечислил далеко не все средства, которые государство закачивает в экономику, используя ресурсы бюджета и Национального фонда. Сюда следует добавить и обновленные «Дорожную карту бизнеса», и «Дорожную карту занятости», и расширение программы оздоровления субъектов агробизнеса, а также меры по поддержке автопрома и других целевых отраслей. Средства на всё это идут именно чрез коммерческие банки.

Итак, мы пришли к тому, что дефицит ликвидности создан искусственно. Но и государство  осуществляет искусственную подпитку, финансируя то, что при нормальных рыночных обстоятельствах выходит за рамки его функций. Государство не должно заниматься ни субсидированием автокредитов, ни финансовой поддержкой вагоностроителей, ни реструктуризацией долгов аграрных корпорацией, ни разгребанием проблемных кредитов частных коммерческих банков. Но оно это делает – поскольку у бизнеса достаточно рычагов, чтобы убедить власть в необходимости помощи. И поэтому претензии к Нацбанку по поводу того, что он не делится деньгами Нацфонда и ЕНПФ, вряд ли уместны. Скорее наоборот - расходование этих ресурсов слишком быстро набирает скорость.

«Канальная» эпоха завершается

Тем не менее, меры искусственной подпитки ликвидности, несмотря на масштабы, не ощущаются в бизнес-сообществе, о чем и говорят в НПП «Атамекен». Вывод напрашивается один – проблема в распределении.

Например, на поддержку автопрома путем субсидирования потребительских кредитов на отечественные машины выделяется приличная сумма – 20 млрд тенге. Но, по оценке Минфина, этого хватит всего на 4-6 тыс. автомобилей, что является каплей в море. Четверть триллиона тенге на выкуп «плохих» кредитов тоже уйдет нескольким банкам на реструктуризацию долгов ограниченного круга крупных заемщиков. Финансовое оздоровление агропредприятий также сконцентрируется на нескольких ведущих игроках.

Таким образом, накачка экономики ликвидностью идет, однако каналы ее поступления ведут к очень узкому кругу получателей, тогда как остальные сидят на голодном пайке. По другому и быть не может в нынешней системе, когда распределение финансовых ресурсов осуществляется исключительно в ручном режиме.

Негативным результатом этого является не только дефицит ликвидности. Все меры господдержки экономики строятся на временном характере, на том, что «нам бы день простоять да ночь продержаться». Они ориентируются не на общесистемный эффект, а на помощь отдельным бизнес-группам.

Такая тактика, возможно, могла быть оправдана, если бы знать, что завтра кризис закончится. Но ситуация, которая складывается вокруг цены на нефть, оставляет всё меньше шансов на быстрый возврат к эпохе сырьевого изобилия. После того, как США и ЕС достигли договоренности с Ираном, за которой последует снятие санкций, вероятность цены выше $60 за баррель становится призрачной. А потому настала пора в корне менять подходы к предоставлению ликвидности – как со стороны её отправителей, так и со стороны получателей.

Тимур Исаев, экономист (Астана)

Возврат к списку новостей
Рекламодателю