14.04.2016
Источник:
Forbes Kazakhstan
На фоне рекордного в этом году укрепления тенге отмечается рекордная за последние годы непродовольственная гиперинфляция. Цены растут уже не из-за девальвации, а из-за падения предложения.
Инфляция пошла галопом
Размещенная недавно Национальным банком информация о ситуации на финансовом рынке свидетельствует о ряде новых трендов. Из них наиболее важный – это рост инфляции, который происходит, несмотря на суждения Нацбанка об ее «затухании». За март ее уровень в годовом выражении достиг 15,7% - вдвое больше, чем предполагаемый коридор.
Очевидно, что это слишком большой показатель для того, чтобы говорить об устойчивом социально-экономическом положении. При этом продовольствие, по которому есть возможности как-то покрывать потребности отечественным производством, подорожало на 12,7%. Тогда как цены на непродовольственные товары подскочили на 26,5%. А это уже значение, при котором наступает гиперинфляция.
Это крайне неприятное явление вызвано, в первую очередь, отложенным эффектом девальвации тенге в прошлом году. На фоне исчерпания старых товарных запасов новые импортные поставки не могут не дорожать в пересчете на нашу валюту. Но сейчас обесценивание тенге – уже не единственный фактор, тем более что последние два месяца мы наблюдаем устойчивое его укрепление.
Эпоха дефицита
В 2015 импорт потребительских непродовольственных товаров обрушился на 38,6%. Естественно, что это вызвало резкое сокращение предложения, поскольку заменить выпавшие объемы зарубежных поставок за счет отечественного производства не представляется возможным. Вся наша индустриализация была нацелена на производство инвестиционных товаров, а не потребительских, именно поэтому непродовольственная продукция «made in Kazakhstan» - такая экзотика в магазинах.
А падение предложения не может не оборачиваться ростом цен. И такая тенденция в ближайшем будущем станет нарастать. Учитывая нынешнюю покупательную способность населения и финансовое состояние бизнеса, закуп импорта будет снижаться, сокращая ассортимент товаров, переориентируясь на более дешевые аналоги. В результате на потребительском рынке вслед за количественными изменениями произойдут и качественные. И это еще более сужает поле для работы потенциальных отечественных производителей.
На чем основаны выводы Нацбанка о «затухании» инфляции? Видимо, на том, что спрос будет падать еще быстрее предложения, а также на том, что курс тенге стабилизировался. Но падающий спрос не способен сам по себе остановить рост цен – мы это уже проходили на собственном опыте. А валюта не может долго быть стабильной при галопирующих ценах.
Инвесторам стало неинтересно
Еще один примечательный тренд – обвал прямых иностранных инвестиций. За 2015 их приток в казахстанскую экономику рухнул на 37,5%. Нацбанк отмечает, что это произошло «в условиях неблагоприятной ценовой конъюнктуры для сырьевых товаров». Тем самым регулятор подтверждает, что иностранцы вкладывают только в наши сырьевые отрасли, и нивелирует уверения правительства в том, что зарубежному капиталу стал больше интересен казахстанский перерабатывающий сектор. Увы, но при дешевой нефти к нашей экономике в целом пропадает интерес.
И это происходит, несмотря на целенаправленные попытки привлечь прямые иностранные инвестиции, в том числе за счет внедрения в прошлом году очень серьезного пакета льгот для инвесторов, включая освобождение от налогов, компенсацию части капитальных затрат, упрощение ввоза иностранной рабочей силы и отмену визового режима для бизнеса.
Как видим, льготы все же не являются определяющим фактором, поскольку в них нет смысла, если отсутствует главное – возможность генерировать прибыль. Поэтому в инвестиционной политике нам следует думать именно над такими возможностями, тогда как дальнейшее расширение льгот уже бесполезно.
Долговая рокировка
Наконец, следует отметить рокировку в сфере внешнего долга. Раньше он ускоренно наращивался за счет частного сектора, тогда как государство практически не занимало. Сейчас все наоборот: за 2015 внешняя задолженность негосударственного сектора сократилась на $7,8 млрд (банки уменьшили свой долг на $2,1 млрд, предприятия – на $5,7 млрд), а правительственный долг вырос на $4 млрд. В абсолютном исчислении доля государства во внешней задолженности остается невысокой –7,9% ($12,2 млрд). Но тенденция налицо – правительство становится главным заемщиком, в то время как частный сектор долговую нагрузку не увеличивает (не потому, что нет необходимости, а потому, что нет возможности).
Таким образом, финансовая ситуация, несмотря на пристойные показатели – крепнущий тенге, снижающийся внешний долг, растущие международные резервы – является довольно тревожной. Гиперинфляция и снижение кредитования говорят о снижении деловой активности частного сектора, которую приходится восполнять государству. Оно стало главным игроком и на валютном, и на долговом рынках.