Visa работает на скорости денег

Пока все отвлеклись на шумиху вокруг криптовалют типа биткойна, Visa под руководством Чарли Шарфа без особого пафоса контролирует коммерческие транзакции по всему миру на общую сумму $6,8 трлн

В пригороде Вашингтона, среди офисов подрядчиков Пентагона и торговых ассоциаций, стоит низкое неприметное здание, отгороженное от дороги зеленой полосой и забором с колючей проволокой. Стены покрыты бело-серо-зеленым узором, чтобы случайные прохожие не могли оценить его размеры. Восьмиметровый ров – последняя линия защиты от любого, кто попытается протаранить стену на машине.

Эта крепость смахивает на какую-то шпионскую контору с названием-аббревиатурой. Но на самом деле здесь располагается нечто намного более прозаичное и намного более могущественное. Это центр нервной системы Visa, глобальной платежной сети. Если пройти через биометрический сканер на входе в дата-центр, как мне недавно довелось, прямо через комнату с огромными экранами и через ряды EMC-дисков с петабайтами моментально доступных данных, то перед вами предстанет мейнфрейм IBM класса Z, похожий на черный монолит из классической «Одиссеи-2001» Стэнли Кубрика. Эта система практически бесшумно совершает до 100 млрд вычислений в секунду. Каждый раз, когда данные о карте Visa считываются в одном из платежных терминалов в любой точке света, они попадают в эту систему или во вторую такую же, расположенную в Колорадо. Мейнфрейм за считаные секунды проверяет до 500 переменных: от местонахождения владельца карточки до характера затрат и расположения продавца. Затем система выдает разрешение или запрет на проведение транзакции. Это именно та централизованная обработка данных с помощью «Большой пушки», которую вот уже с десяток лет пытается уничтожить Кремниевая долина, придумавшая для этой цели множество решений: от пиринговых сетей до недорогих интернет-устройств.

Но Visa никуда не уходит. Более того, она растет. Компания, которая 57 лет тому назад начиналась с некоммерческой ассоциации банков, вышла на IPO накануне финансового кризиса 2008 и ничуть от него не пострадала. За последние шесть лет Visa обеспечила акционерам доходность в 390 %. В этом году компания занимает 263 место в рейтинге крупнейших компаний мира Forbes Global 2000.

Visa также является одной из самых прибыльных компаний мира. В прошлом году ее операционная прибыль составила 60 % от выручки, а чистая прибыль – более $7 млрд от $12,7 млрд доходов. Капитальные издержки в размере $500 млн – это просто капля в море. По данным информационного агентства Nilson Report, отслеживающего показатели платежных систем, Visa обработала 100 млрд покупок на сумму $6,8 трлн. Это вдвое больше транзакций, чем у ближайшего конкурента – MasterCard, и в 14 раз больше, чем у American Express. А если говорить о планах на будущее, то Visa считает, что из совершаемых в мире ежегодно платежей наличными и чеками $11 трлн могут стать электронными. С момента выхода на IPO объем транзакций Visa неуклонно растет на 10 % в год.

Но у компании есть свои сложности. Ретейлеры выиграли миллиарды долларов в антитрастовых исках, обвиняя Visa в том, что она помогает банкам держать высокую комиссию за транзакции, из-за чего продавцы теряют до 2,75 % дохода от покупки. Клиенты обожают покупать в кредит, но ненавидят высокие ставки, которые могут превышать 20 %. Венчурные капиталисты с Западного побережья считают Visa олигополистическим динозавром и вкладывают сотни миллионов долларов в конкурирующие платежные системы, использующие биткойны. А банки, которые забирают у продавцов львиную долю комиссии, настороженно следят за попытками Visa договориться с ретейлерами напрямую о внедрении интернет-транзакций в один клик или предоставлении данных о покупательском поведении, которые есть только у Visa.

Ничто из этого, похоже, не волнует генерального директора Visa Чарли Шарфа. Рано или поздно, говорит он, все, кто хотел потягаться с Visa, как в свое время интернет-стартапы PayPal, Square и Uber, понимают, что проще и выгоднее работать вместе с Левиафаном, чем с ним бороться. «Они не хотят брать на себя то, что мы умеем делать, – говорит Шарф, который до того, как возглавить Visa в 2012, долго работал в команде главы JPMorgan Chase Джейми Даймона. – У них нет нашей сети».

Шарф уже торопится выйти на новый уровень – обеспечить процессинговую поддержку для мобильных платежных систем, таких как Apple Pay и подобные разработки, для Samsung и других мобильных устройств. Техническая команда Шарфа больше года работала с Apple, готовясь к запуску Apple Pay в октябре 2014.

Если коротко, то план Visa состоит в том, чтобы получать каждый год еще миллиарды долларов комиссии, сделав свою систему предпочтительным способом платежа за все – от самых дешевых гамбургеров в Макдоналдсе до пятиминутных поездок на такси в Сингапуре, чтобы в конечном итоге полностью заменить наличные.

«У нас ушло 50 лет, чтобы подключить к нашей системе 36 млн торговых предприятий по всему миру, – говорит Джеймс МакКарти, вице-президент по инновациям и бывший сотрудник IBM, который пришел в Visa в 1999. – А сейчас, – продолжает он, показывая на свой iPhone, – на очереди 7 млрд вот таких устройств».

Шарф с ранних лет интересовался финансовой сферой. Еще подростком проходил практику в офисе своего отца в Shearson Lehman Bros. В Нью-Йорке он с 13 лет. А на выпускном курсе Университета Джона Хопкинса устроился личным ассистентом к Джейми Даймону. Получив диплом, он не пошел на Уолл-стрит, а предпочел продолжить работать в команде Даймона в балтиморской корпорации Commercial Credit, во главе которой стоял амбициозный банкир Сэнфорд Вайль. Следующие два десятилетия Шарф провел под началом Даймона и Вайля, которые умело прокладывали курс через изменчивые волны финансового рынка, скупая Shearson, Salomon Smith Barney, Travelers Insurance и, наконец, в 1998 - Citigroup.

Когда в конце 1990-х Даймон и Вайль рассорились, Шарф перешел вслед за первым в чикагский Bank One, где бывший протеже и босс еще больше сдружились (в какой-то момент они даже вместе брали уроки игры на гитаре). В 35 лет Шарф стал финансовым директором, а затем занял пост главы департамента розничного обслуживания в JPMorgan Chase, когда тот купил Bank One в 2004. Под его руководством розничное и ипотечное подразделения JPMorgan пережили финансовый кризис без особых сложностей (постфактум Даймон утверждал, что банк согласился на получение государственных средств на выкуп проблемных активов, «потому что нас попросили»). Тем не менее, Шарф ушел со своего поста в 2011, став партнером в $10-миллиардном фонде частных инвестиций JPMorgan, что многие восприняли как понижение в должности. Даймон рассказывает, что Шарф пришел к нему, когда захотел сменить сферу деятельности после нескольких лет, проведенных в розничном обслуживании. «Чем еще я мог ему помочь?» – говорит Даймон, занимающий сейчас пост председателя совета директоров и генерального директора JPMorgan Chase.

Он отзывается о своем давнем соратнике как об очень усердном, умном и очень честном человеке, обладающем способностью решать множество сложных вопросов и находить понимание у самых разных людей. Все эти качества пришлись весьма кстати, когда Шарф возглавил Visa.

Компания восходит истоками к Bank Ameriсard – первой кредитной карте для среднего класса и не имевших кредитных линий предприятий малого бизнеса, которую Banc Of America в Сан-Франциско стал предлагать покупателям в 1958 году.

Сначала эта карта была сделана из картона, а кредитный лимит не мог превышать $300. Bank Americard была очень уязвима. Торговцам приходилось буквально перелистывать тома размером с телефонную книгу, чтобы верифицировать номер карты. Banc Of America запустил карту, которая стала впоследствии известна как Visa, в 1970. А через три года Visa представила первую систему электронной авторизации под названием BASE I. В 1974 ее сменила BASE II – электронная система одобрения транзакций и проведения расчетов между банками, выпускающими карту клиентам, и банками-эквайерами, представляющими торговцев.