Энтони Эспина, председатель правления АО «АТФ Банк»: У нас есть финансовые инструменты, которые требуют корректировки

Помимо сокращения количества банков, казахстанской банковской системе нужно «равномерное» регуляторное поле и правильные законы о банкротстве. Председатель Правления АО «АТФ Банк» Энтони Эспина также считает необходимым провести корректировку ряда финансовых инструментов. Об этом и многом другом топ-менеджер банка рассказал в интервью «Къ».

О геополитике

– Самое обсуждаемое на сегодняшний день политическое событие во всем мире – это, конечно же, последние выборы в США и победа Дональда Трампа. Для Вас его победа была неожиданностью? Как в целом, Вы его оцениваете? Какие риски могут быть для всего мира с его приходом в большую политику?

– Никто не думал, что Трамп победит. И сам Трамп так не думал. Все опросы показывали, что Клинтон опережала Трампа. В действительности Клинтон получила более трех миллионов голосов. Однако благодаря электоральной системе США, Трамп победил по нескольким ключевым штатам и теперь он – президент.

Трамп – предприниматель. Но управление компанией и управление страной – это разные вещи. Есть большая разница между тем, управляете ли вы пятью людьми или пятью тысячами людей. Когда вы руководите своим бизнесом, то переживаете только за себя. Вы можете принимать любое решение, потому что в конечном итоге рискуете только своими собственными деньгами.

Но если вы ведете бизнес компании, акции которой котируются на бирже, тут вы не являетесь владельцем этой компании, и тогда вы несете ответственность перед акционерами. Если вы управляете страной – вы несете ответственность перед ее гражданами. Поэтому необходимо ставить интересы народа выше своих интересов. Думаю, что Трампу нужно начинать это понимать.

– Как Вы оцениваете его последнее решение по миграционной политике, по выходу из Трансатлантического сообщества, строительство стены на границе с Мексикой?

– Сейчас в США существует большое количество вопросов относительно незаконной иммиграции. У многих присутствует беспокойство относительно того, что иммигранты отбирают рабочие места у американцев. Однако, Америка – это страна иммигрантов. Нельзя говорить, что все иммигранты – плохие люди.

По поводу строительства стены: на некоторых участках такой большой страны как Америка – это невозможно. Во время предвыборной кампании Трамп говорил, что он построит стену, а за ее строительство заплатят мексиканцы, но Мексика, конечно, отказалась это делать.

Теперь он говорит, что строительство стены будет оплачено за счет обложения налогом товаров, импортируемых из Мексики. Но в конечном итоге за строительство этой стены заплатят граждане Америки посредством увеличенных цен.

Трамп хочет вернуть производство в США, но если посмотреть на то, что он носит – вся эта одежда производится в Китае. Проблема в том, что многие люди не понимают ценообразование товаров. Например, они смотрят на Iphone, который стоит 1 000 долларов и думают, что 1 000 долларов забирают себе китайцы, но это не так.

Если Трамп хочет вернуть производство в США, то он должен понимать, что расходы на производство товаров увеличатся. Кто будет платить эту разницу в расходах? Граждане США.

Допустим, вы вернете эти рабочие места в Штаты, будет ли американец работать за зарплату в $300 в месяц? Если вы готовите бургеры в Макдональдсе – вы получаете $5 в час, это $40 в день, итого – $200 в неделю при 5-дневном графике, а в большинстве случаев они работают 7 дней в неделю. Захотите ли вы в таком случае вообще работать на сборке Iphone? Лучше пойти готовить бургеры и зарабатывать больше. Кто будет заниматься этой работой? Придется платить людям больше. И чем больше вы будете платить, тем больше будет увеличиваться стоимость товара.

– А что будет с Китаем?

– Китай выиграет.

– Почему?

– Он усилит свое влияние в регионе. Филиппины все время спорят с китайцами по поводу моря. Споры идут не только между Филиппинами и Китаем, но также и Малайзией, Вьетнамом, Индонезией, потому что вопрос стоит о нефти. Президент Филиппин заявил, что не думает, что Америка ввяжется в войну с Китаем, отстаивая интересы Филиппин. А Филиппины не такая сильная страна, чтобы противостоять Китаю, таким образом, лучше всего будет подружиться с Китаем. Возможно, он рассуждает так: «У меня есть нефть на этих островах, все хотят получить этот участок, и лучше мы поделим его с Китаем. Даже если мне достанется 20% – это лучше чем ничего».

По сути это позволит Китаю расширить свое влияние в регионе. Изначально влияние будет экономическое. Например, Австралия продает все свои минералы Китаю, Таиланд экспортирует рис в Китай, а если страны в Азиатском регионе поддержат Китай, в итоге они смогут вместе построить так называемый азиатский блок.

– Что будет с экономикой Китая, если американские корпорации уйдут из Китая?

– Китайская экономика сегодня не зависит так сильно от экспорта как раньше. В течение уже более 10 лет Китай движется по направлению к внутреннему потреблению, а он может себе это позволить с населением более одного миллиарда человек. Что случится? Если Америка увеличит налог на экспортируемые Китаем продукты, кто будет оплачивать этот налог? Не граждане Китая, а потребители из США. Кто лишится дешевых импортных товаров? Прожиточный минимум в Америке увеличится, а уровень жизни упадет. Сейчас американцы пользуются всеми преимуществами дешевой китайской рабочей силы.

Со своей стороны Китай может увеличить налог на импорт американской продукции. И кто же в таком случае пострадает? Американские производители, в частности, американские крестьянские хозяйства.

– Почему США изолируются?

– Америка высказывает мнение, что она не может быть «полицейским» для всего мира, и что весь остальной мир пользуется щедростью Америки. Мы говорим о безопасности, не экономике. Однако если Америка прекратит свое присутствие в остальном мире, она потеряет своих союзников, от чего выиграют Китай и Россия. Некоторые американцы думают, что стена их защитит. Проблема – это не граница с Мексикой. У Америки большая граница с Канадой и еще больше по протяженности границы со стороны Атлантического и Тихого Океана.

Борьба с въездом потенциальных террористов в страну – только одна проблема. Еще одна проблема – это местные террористы, те, которые живут внутри страны. Кроме того, в результате политики, которой сейчас Трамп пытается придерживаться, большое количество людей будет недовольно и они будут это высказывать.

– Какие риски существуют для экономики Казахстана?

– Экономика Казахстана зависит от нефти и минералов. Мы не экспортируем товары в Америку. Если Америка вернет себе свое производство, освободившееся пространство займет Россия и Китай, а они граничат с Казахстаном.

Китайская инициатива «Один пояс – одна дорога» поставит Казахстан в центре огромного экономического блока от Китая до Европы, от России до Индии и Юго-Восточной Азии. И здесь будущее Казахстана.

О банковской системе

– Какие важные события Вы ожидаете в банковской системе Казахстана в 2017 году?

– Кто знает? (смеется). Два месяца назад нельзя было предсказать возможность объединения Халыка и ККБ или продажи контрольного пакета акций БЦК. Также ходят слухи о многих других слияниях среди банков второго уровня.

– Имеется в виду – какие прогнозируемые события вы ожидаете в законодательной сфере, регуляторной среде?

– Мы ожидаем, что будет внедрен Базель 3, МСФО 9. Мы знаем, что это произойдет, и готовимся к таким изменениям. Однако вопрос не в том, что о чем мы знаем или с уверенностью ожидаем, а в том – что не знаем. К прогнозируемым процессам всегда можно правильно подготовиться. Проблемы же возникают, когда мы чего-то не знаем.

– Черные лебеди?

– Вот именно. Честно говоря, я не знаю, что будет в банковской системе РК в ближайшее время. Я думаю, и большинство людей согласится, что банков слишком много в Казахстане. Таким образом консолидация – хорошая идея.

– Существует ли какая-то методика, определяющая оптимальное количество банков в стране, исходя из количества населения или других параметров?

– Нет, не существует. Например, в Гонконге количество банков 350 и лишь половина численности населения Казахстана. Гонконг является торговым финансовым центром и банки там учреждаются для того, чтобы обслуживать какие-то узкие направления. Например, итальянский банк открывают для того, чтобы работать с итальянскими клиентами в Гонконге. Банк из Германии в Гонконге будет обслуживать немецкие компании. По мере роста в целом экономики Казахстана сюда будет приезжать больше инвесторов, больше иностранных компаний. Допустим, если большое количество казахов уедет в Гонконг для того, чтобы инвестировать, то за этими людьми последуют и казахстанские банки. Точно так же за инвесторами сюда могут прийти банки из других стран. Это должно поддерживаться ростом экономики.

– Какие еще проблемы существуют в казахстанской банковской системе, на Ваш взгляд?

– Одной из очень больших проблем является то, что потребитель и заемщик очень защищены. Я лично наблюдал, как уходят десятки лет на то, чтобы произвести окончательное взыскание и получить контроль над заложенным имуществом. Это влечет риски и, таким образом, расходную часть банков. В конечном итоге эти расходы садятся в увеличенные процентные ставки для заемщиков.

Нам также необходимы уточнения в банковские инструменты. Например, многие фиксированные депозиты на самом деле таковыми не являются. Вкладчики могут снимать деньги до неснижаемого остатка или пополнять до максимальной суммы. И это очень выгодно для вкладчиков, которые «крутят» деньги, охотясь за более высокими ставками. А банкам эта ситуация усложняет управление ликвидностью.

– Разве Национальный банк не запрещает банкам предлагать ставки выше 14%?

– Национальный Банк не запрещает банкам принимать деньги по ставкам выше 14% в тенге. Но в таком случае депозит уже не будет попадать под гарантию Фонда гарантирования депозитов. По долларовым депозитам гарантированная ставка – 2%. Разрыв между ставками на депозиты в тенге и депозиты в долларах США должен способствовать перевороту населением долларовых депозитов в тенговые с целью получения большей прибыли на процентах. Это делается для поддержания курса тенге. Однако здесь происходит эффект увеличения стоимости средств для банков, что в конечном итоге может отразиться на заемщиках и привести к замедлению развития и инвестиций в экономику.

– Над какими проблемами еще предстоит работать?

– Нам нужны правильные законы о банкротстве. Какое-то время Казахстан был на первом месте по объему NPL, потому что банкам очень сложно взыскать залоги в случае непогашения кредита. Во многих странах на то, чтобы добиться получения залога от клиента, уходит в среднем 1 год, у нас – 10 и более лет, причем с каждым годом сумма растет.

Также у нас есть вопросы по налогам. Допустим, заемщик берет в банке кредит на сумму 100 млн тенге и не может вернуть эти деньги. Он может вернуть только половину суммы в 50 млн тенге. Остальную сумму банк может ему простить. Однако в Казахстане за прощение долга нужно выплачивать налог. Согласно казахстанскому законодательству, эти налоги платит банк. Поэтому прощать займы мы не можем. Нужно попытаться решить эти системные проблемы.

– Дискуссии на эту тему идут?

– Мы на протяжении долгого времени ведем диалоги с Нацбанком, с правительством, налоговым департаментом. Эти диалоги велись еще до того, как я пришел в банк и они продолжаются.

– Ожидаете ли вы дальнейшее снижение базовой ставки НБРК в 2017 году?

– Нацбанк постепенно сокращает базовую ставку. Однако до тех пор, пока максимальная гарантированная ставка также не будет снижена, я буду продолжать платить 14% своим розничным клиентам. Фондирование все равно остается дорогим.

– Что Вы скажете о развитии финтеха? Какие тенденции наблюдаются?

– Все сейчас говорят о финтехе. И все считают, что финтехи заменят банки. Я так не считаю. Люди не понимают, что финтех – это всего лишь платформа, а традиционный банк – это финансовый посредник.

Например, если вы одалживаете деньги через так называемый «кредитный клуб» на базе финтеха, вы несете кредитный риск. Платформа финтеха предоставляет только список заемщиков и некоторую информацию о них. Ответственность за качество и достоверность информации никто не несет. Платформа будет получать взносы и передавать их за вычетом расходов и прибыли.

Разница в том, что когда вы размещаете свой депозит в банке – эти деньги выдаются в кредит другим клиентам, и если в итоге заемщики не погасят кредиты, то это убыток банка, вкладчики все равно получат свои деньги. Банк берет на себя роль финансового медиатора, заемщик и вкладчик взаимодействуют напрямую.

– То есть главный риск в том, что финтех не подпадает под регулирование?

– Даже если регулирование будет, что можно регулировать? Ведь ответственность на себя эти P2P платформы не берут. Банк берет на себя ответственность, потому что ему еще нужно расплачиваться с вкладчиком. Банк может совершить ошибку, выдать кредит не той компании или не тому человеку, но это будет его проблема. В этом разница банка и финтеха.

Некоторые финтехи представляют из себя платежные системы. Возможно они заменят собой небольшое количество наличных транзакций и транзакций по кредитным картам. Например, PayPal, ApplePay, SamsungPay, но посмотрите на размер их транзакций.

В Китае есть своя служба такси. Я пользуюсь их услугами и плачу за поездку по телефону примерно 30 юаней (4 доллара США). Или я расплачиваюсь за кофе в Starbucks. Последний раз я покупал что-то в интернет-магазине Amazon и заплатил 12 долларов. То есть в любом случае вы не размещаете все свои деньги на PayPal или ApplePay или SamsungPay, вы закидываете туда немного денег, чтобы покрывать какие-то небольшие покупки. Если вы захотите купить машину или квартиру, вы же не будете оплачивать ее через PayPal?

– То есть в любом случае они не заменят банки?

– Да, я так думаю. Они заменят какие-то небольшие наличные транзакции, потому что люди, как правило, не носят много наличных денег в кармане.

Вы знаете, почему подобные сервисы очень популярны в Китае? Потому что самый большой номинал в Китае равен 100 юаням и это примерно 13 долларов США. У меня был ювелирный бизнес в Китае и магазины были в нескольких городах. Мы продавали ювелирные изделия на сумму 100–200 тыс. юаней и люди приходили с чемоданами денег. Поэтому онлайн-платежи так популярны в Китае.

– Сегодня почти у всех банков одинаковые IT-технологии. В чем вы планируете конкурировать между собой? Скоростью?

– В настоящее время все банки компьютеризированы. Таким образом скорость услуг действительно зависит от ручного интерфейса. А ручной интерфейс будет развивать скорость до пределов, допустимых внутренними правилами. В АТФ Банке мы применяем идеи обслуживания клиентов посредством обучения нашего фронт-офиса.

Все сейчас говорят о цифровых банках. Банки по сути уже цифровые. Вы можете осуществлять платежи, снимать деньги из банкоматов, оплачивать покупки или квитанции онлайн, переводить деньги в интернете и т. д. Банкинг уже цифровой.

– Какие драйверы роста вы видите для вашего банка в 2017 году?

– Прогнозируемая динамика роста экономики в этом году будет лучше, чем в прошлом, соответственно мы ожидаем активизации бизнес-сегмента. Поэтому мы видим одним из драйверов дальнейшего развития кредитование субъектов МСБ. Мы разработали новые продукты для своих клиентов. В то же время мы разработали скоринговые модели для сокращения времени одобрения кредитов с большей для себя уверенностью. В прошлом году мы изменили нашу модель продаж, улучшили внутренние бизнес-процессы и продолжим работать в этом направлении дальше. При этом рост не будет скачкообразным, это будет постепенная стабильная динамика.

В целом мы ориентированы на универсальный профиль и гибкий качественный сервис. При этом Банк не будет расти только ради роста. Мы понимаем, что важно расти качественно, сохраняя стабильность, продвигаться вперед по мере развития нашей инфраструктуры и кадров. Мы ориентированы на стабильный и эффективный бизнес.

Автор: Динара Шумаева