21.05.2019
Источник:
РБК
В кулуарах банков снова обсуждают возможный кризис. Bloomberg разобрался, что говорит статистика об успехах экономистов в предсказании грядущих рецессий, почему результаты их работы не так хороши, как хотелось бы, и когда ждать следующего краха
В 1966 году, за четыре года до того, как получить Нобелевскую премию, экономист Поль Самуэльсон едко заметил, что Американская фондовая биржа с успехом предсказала девять из последних пяти рецессий в стране. Большинство его коллег могли бы позавидовать такой точности прогнозов.
Разговоры о грядущей рецессии снова слышны в биржевых кулуарах и коридорах крупнейших банков. Тем временем статистика показывает: те, кто получает деньги за то, чтоб предупредить о поворотных моментах в экономике, не очень-то преуспели в этом деле. В отличие от фондовой биржи экономисты с большей вероятностью пропустят грядущий кризис, сообщат о рецессии, которой мир так и не дождется.
Самым громким их провалом стало то, что они не смогли предсказать глобальный экономический кризис, начавшийся в декабре 2007 года — за девять месяцев до того, как один из ведущих финансовых конгломератов — Lehman Brothers — объявил о банкротстве.
В феврале этого года главный экономист лондонской консалтинговой фирмы Fathom Consulting Эндрю Бриджен подсчитал, что из 469 спадов в экономике, пережитых с 1988 года, Международный валютный фонд к весне предшествовавшего рецессиям года предсказал всего четыре (то есть за полгода или год до рецессии). И даже когда катастрофа была совсем близко, экономисты отказывались бить тревогу: меньше четверти кризисов, всего 111, были предсказаны лишь весной того года, когда они грянули. В колонке на сайте Fathom Бриджен написал, что достойными результатами могут похвастаться лишь те экономисты МВФ, которые мониторят ситуацию в Экваториальной Гвинее, Папуа — Новой Гвинее и Науру, а остальные, увы, провалились.
«С 1988 года МВФ ни разу не предсказал кризис ранее чем за четыре месяца до того, как он случился», — восклицает экономист.
Экономисты МВФ справедливо замечают, что они не единственные, кто игнорировал признаки грядущих кризисов. Три сотрудника фонда — Зидон Ан, Хоао Товар Хальес и Пракаш Лунгани — выяснили, что из 153 рецессий, пережитых в 63 странах мира в период с 1992 по 2014 год, только пять удалось предсказать общими усилиями аналитиков частных компаний в апреле предшествовавшего рецессии года. В большинстве случаев экономисты недооценивали масштабы кризиса вплоть до конца года.
Состояние мировой экономики снова вызывает опасения и недостатки работы экономистов снова привлекают к себе внимание. Рост в Китае продолжает сходить на нет, а европейская экономика достаточно хрупка. Италия уже переживает рецессию, а Германия и Франция под угрозой стагнации. В марте этого года на американском рынке облигаций забили тревогу, когда доходность трехмесячных казначейских векселей США превысила ставки по десятилетним гособлигациям. Такое отклонение от нормы, известное как инверсия кривой доходности, обычно предшествует рецессии. Тем не менее недавний опрос Национальной ассоциации экономики бизнеса (National Association for Business Economics — NABE) показал следующее: только 42% экономистов ожидают, что рецессия начнется в первых месяцах следующего года, еще 10% считают, что кризис начнется уже в этом году, а 25% полагают, что ждать серьезного спада не стоит до 2021 года.
Почему экономисты так плохо справляются с тем, чтобы спрогнозировать очередной кризис? Прежде всего потому, что это действительно сложно. Полную информацию о состоянии экономики получить фактически невозможно, да и данные приходят с задержкой. А перемены в экономике могут быть внезапными. Некоторые из них вызваны финансовыми потрясениями, такими как паника на фондовом рынке, которая совершенно непредсказуема.
Пракаш Лунгани, один из экономистов, работавших над исследованием для МВФ, говорит, что причиной неверных прогнозов может быть и недостаточная мотивация. В отличие от инвестиционных менеджеров экономистам не платят за умение точно предсказать негативное событие в экономике, а ошибки в прогнозах редко способны разрушить их карьеру.
Сделать верный прогноз мешает и групповое мышление. Профессиональным прогнозистам проще молчать вместе с толпой, чем, рискуя собственной головой, трубить о грядущей рецессии. Кроме того, многие склонны опираться на сделанные ранее прогнозы, даже когда появляются явные свидетельства их ошибочности. Исследование Лунгани и его коллег показывает, что аналитики чаще просто пропускают признаки грядущего кризиса, чем сообщают о рецессии, которая в итоге не случится. С другой стороны, самый верный способ не ошибиться насчет наступающего спада в экономике — все время считать, что он вот-вот наступит, но не называть точной даты. И это тоже распространенная уловка. Прогнозировать кризис, который случится в ближайшие 18–24 месяца, — это вполне обоснованное решение: с 1959 года вероятность спада в экономике в ближайшие 1,5–2 года всегда оценивалась на уровне 13%, говорит заместитель директора центра мониторинга данных Федерального резервного банка Филадельфии Том Старк.
И все же Лунгани видит повод для оптимизма в том, как ведут себя экономисты. Во время предыдущих экономических циклов многие аналитики в основном говорили о том, что времена изменились — циклические колебания теперь не так заметны, а плавное снижение роста более вероятно, чем резкий спад.
Но, оказавшись неспособными предсказать последний серьезный кризис, профессионалы потратили последние десять лет, пытаясь понять, почему прекратился рост, и выяснить, какие инструменты нужны для стабилизации замедляющейся экономики.
Сейчас экономисты инвестиционного банка JPMorgan Chase говорят своим клиентам, что с 40-процентной вероятностью спад можно ожидать в течение следующего года. «И это куда более ценное заявление, чем рассказ о том, что экономические циклы просто перестали существовать», — констатирует Лунгани.
Материал Bloomberg Businessweek
