Почему я больше никогда не буду работать в банке

Андрей Атрашкевич
руководитель направления Data Scienсe финтех-компании ID Finance

Однажды, работая аналитиком в крупном банке, я попросил установить две бесплатные программы на свой компьютер. Процесс занял три недели. Две из них ушло на согласование со службой безопасности. В итоге мне отказали с формулировкой «противоречит безопасности».

Если перевести на простой язык, это значит «ты похож на дурака и с этими программами обязательно накосячишь».

В другом банке я первые две недели после трудоустройства изучал трудовой договор и различные инструкции: все это время у меня не было доступа к базам данных, без которых я не мог работать. Еще в одном банке я нечаянно поздоровался с членом правления. Он с удивлением отшатнулся от меня и ушел прочь; его смутило не то, что он не узнал меня, в этом нет ничего удивительного. Похоже, его ошеломил тот факт, что я умею разговаривать.

Я проработал во многих банках разного уровня, на розничном и корпоративном направлении. И, несмотря на существенные различия в работе, везде встречал одни и те же банковские проклятия, главное из которых — чудовищная бюрократия. Главное, но далеко не единственное.

Последние два года работаю в финтех-компании. Когда я рассказываю об условиях работы при поиске сотрудников, мне часто не верят. О том, что можно прийти и начать работать в первый же день. Что идея, которая пришла к тебе в голову утром, уже вечером может быть реализована. Что у нас нет формализованного дресс-кода, а с основателем компании ты сидишь буквально за соседним столом и всегда можешь к нему обратиться просто по имени.

Большая проблема в банке — отчуждение результатов труда. Аналитики вырабатывают математические модели, но не понимают, зачем они нужны и где будут применяться. В какой-то момент они перестают думать об этом. У них есть задача сделать модель с определенными показателями, и они ее формально выполняют. Работают, как говорится, «отсюда и до обеда».

В финтех-компании человек не может органично существовать, если он не понимает, что делают его коллеги или соседние отделы. Айтишники неплохо разбираются в работе отдела маркетинга, маркетологи способны оценить программный код. Каждый из них видит результаты собственного труда: аналитики внедрили новую скоринговую модель — со следующего месяца упала просрочка (или осталась на том же уровне, но вырос процент одобрения). Выросла выручка. Это сильнейшая мотивация, когда ты видишь, как интеллектуальный труд превращается в деньги. Первое ощущение — будто ты написал картину, и она вдруг всем понравилась, а потом ее еще и продали на Sotheby's.

Работа в банке — это хроники утраченного времени. Внедрение простейшего продукта может занимать месяцы: будут проведены тендеры, на которых определят подрядчиков и вендоров, те проведут множество встреч и собственных тендеров. В итоге проект подорожает в два раза, а его реализация затянется. Когда я пришел в финтех-компанию, мы внедрили новую систему для работы аналитиков, построенную на методологии Agile. Вся работа заняла три недели. В банке только на пилотную версию ушло бы три месяца.

Время — самый ценный ресурс в нашей отрасли. Мечта любого, кто работает здесь, — чтобы в сутках появилось еще пять часов, а спать можно было меньше на три. Это определяет высокий темп работы, и многие отказываются работать в финтехе именно из-за этого. С этим связано одно из главных заблуждений. Мне часто говорят: ребята, вы спринтеры — зашли на рынок, заняли долю, удачно продали и уехали на Багамы. Но так не работают. На самом деле мы марафонцы. Мы должны поддерживать высокий темп долгое время. Здесь выживают только двужильные.

В финтехе нет стереотипного подхода к выполнению задач. Здесь не услышишь «А мы привыкли делать так-то» или «У нас принято по-другому». Это отличает любую быстроразвивающуюся компанию. Навязанные в банковской сфере корпоративные стандарты и инструменты зачастую связывают руки, тормозят процессы и лишают рабочих стимулов. Естественно, что и в финтехе есть бюрократический минимум. Все должны соблюдать Трудовое кодекс, но не обязательно при этом сидеть и подшивать дела нитками. Мы — маленькая рыба, но вроде пираньи: агрессивны и быстро движемся. Мы не можем себе позволить из-за бюрократии останавливать процесс.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции